[b]Сосновская, Стасенко и другие[/b]
Утро нового дня встретило меня осенними солнечными лучами, упрямо пытавшимися пробиться сквозь тяжёлую портьеру. Ничего не поделаешь – осень стояла в полном разгаре, и приближение первых холодов было неотвратимо. Несмотря на грядущие атмосферные катаклизмы, я расставался с солнечными днями с превеликим удовольствием, так как жара и зной были не для меня. Дни летели незаметно, и я в скором времени, должен был отчитаться за свою работу. Никто меня зря кормить не собирался, а само мероприятие было профинансировано в полном объёме. Для этой затеи, деньги были потрачены немалые. Мне было, что рассказать заказчикам, хотя они и без моего заказа были в курсе всех дел.
Утро, как обычно, начиналось с сигареты и кофе. Это было единственное время, когда я в спокойной обстановке мог сосредоточиться и подумать. Правда, последнее время, думать приходилось всё больше и больше. Информация поступала самая разнообразная, от различных источников, и анализ этой информации, занимал много времени, и отбирал много сил. Для аналитической работы привлекались все свободные силы – даже Сергей Павлович не остался в стороне, хотя его способности в этой области, были далеко небезупречными. Однако, благодаря его участию, организаторы захвата, были постоянно в курсе происходящих событий. А вот та часть информации, которая поступала от Челнока, находилась полностью в моём распоряжении, и использовать её мог только я, и только по собственному усмотрению. Так, например, Вадик установил, что Сергей Павлович Стасенко, в самом деле, ранее служил в СБУ, на оперативных должностях, однако два года назад вышел на пенсию, но связи с родным ведомством не утратил, и в настоящее время являлся заместителем председателя общественной организации бывших сотрудников спецслужб. А уж, какое у них могло быть сотрудничество, можно было только догадываться. Как и водится, у профессионала такого ранга, как Сергей Павлович, было несколько странных фактов в биографии – в тех делах, которые он разрабатывал, уж очень часто пропадали фигуранты. Был, к примеру, подозреваемый в вымогательстве, поработал с ним оперативник Стасенко – и всё, нет подозреваемого! Как в воду канул.
Естественно, что Сергея Павловича проверяли, однако, как правило, на поверхность ничего не выплывало, и сами исчезновения становились неактуальными, и с течением времени, забылись сами – собой. Пропали люди – и всё, точка, а Стасенко к этим делам, не имеет никакого отношения. Факты участия Сергея Павловича в таких тёмных делишках, очень насторожил меня, и я стал более внимательно приглядываться к своему помощнику. Однако, что толку? Сплошная невозмутимость, спокойствие, исполнительность и преданность. Если информация, собранная Челноком, хоть на 50% является правдой, то Сергей Павлович был поставлен не только приглядывать за мной, но и в случае негативного развития событий, на месте исправить допущенные неточности и промахи. Одной такой ошибкой могло быть и моё личное участие в захвате. Поэтому, привести приказ в исполнение, должен только преданный человек. А судя по тому, что исчезновение людей при загадочных обстоятельствах, ему когда – то сошло с рук, то был он преданным своим покровителям на все 100%, и в правильности полученного приказа, не станет сомневаться НИКОГДА! Вывезут в посадку, шлёпнут и дело с концом. Хорошо, если землёй притрусят, а то могут и так оставить. Весной таких «подснежников» проявляется видимо – невидимо, и не все они даже опознаются! Опасный тип, хоть и учтивый, с ним надо «держать ухо востро»! Откуда и как Челнок добыл эту информацию, я не знал, однако, определённые выводы, для себя, сделал. Доверять никому нельзя, здесь, в этом неравном поединке, рассчитывать можно только на свои собственные силы, опыт и деньги.
Вот так, оставаясь один на один со своими мыслями, я размышлял о бренности существования, и о трагизме происходящего.
Необходимо отметить, что с директором «ФПТ» мы встречались каждый день, и не только для проведения служебных совещаний. После нашего знакомства многое поменялось – Виктория Викторовна стала как - то мягче, покладистей, что – ли, и самое главное – стала прислушиваться к моему мнению. Отношения из категории служебных, постепенно перерастали в приятельские, и мы уже не так остро реагировали друг на друга.
Изменения, произошедшие в её поведении, мне были понятны – женщине нужен был сильный мужчина, уверенный в себе и способный защитить её, взвалить часть проблем, на свои сильные плечи. И таким мужчиной, она увидела меня. Во всяком случае, я так считал, и мне этого сильно хотелось.
Приблизительно, лет пять назад, её муж, видный светило в области экономики и финансов, а заодно и председатель наблюдательного совета созданного ним же банка, был расстрелян группой злоумышленников прямо на пороге собственного дома. Трагедия, перевернувшая всю жизнь вдовы Сосновской, закалила её, сделала независимой и целеустремлённой женщиной. До момента смерти своего мужа, находясь на полном его иждивении, и пользуясь всеми немыслимыми благами, Виктория Викторовна позволяла себе многие слабости. Роскошные приёмы, званные ужины и вечеринки были делом обыденным и повседневным. Однако оставшись один на один со своим горем, Сосновская сумела мобилизоваться и собрать всю свою волю в кулак. Вскоре, в городе, о ней заговорили, как о хорошем специалисте, и к услугам возглавляемой ею компанией, стали прибегать многие сторонние организации. И всегда, те, кто обращались за помощью, получали существенную поддержку, неприятности уходили сами собой, а в запущенные коммерческие механизмы, вдыхалась новая жизнь. Стоили такие услуги недёшево, однако и результат всегда был положительным. Секрет такой успешности таился не только в старых связях покойного мужа, но и в деловой активности вдовы. Дальше от Челнока следовали сведения бытового характера, которые особой ценности не представляли. Но вот самой изюминкой, дающей ответы на многие вопросы, была информация о личности покойного. А личность эта была неординарной, и заслуживала пристального внимания не только со стороны правоохранительных органов, но и влиятельных людей в определенных криминальных кругах. С лёгкой руки покойного профессора, финансировались не только сомнительные коммерческие сделки (естественно, под большой процент), но и явно противозаконные, с явно – криминальным оттенком, мероприятия. Так вот, что касается личности убитого, то он был совладельцем многих структур, в том числе и принимал участие в приватизации небезызвестного «Отика», и даже занимал большую должность в правлении. Но милиция не смогла дотянуться до покойного профессора – видимых доказательств преступной деятельности не было, вменить ему ничего не могли, а высоких покровителей у Сосновского – хоть пруд пруди. Не стали с ним тогда связываться, а зря, могли сохранить жизнь человеку, даже путём его изоляции от общества. По мере расширения империи Сосновского, возрастал и его гонор – авторитеты в этом мире перестали для него существовать. Поговаривали, что незадолго перед смертью, зажравшийся Сосновский, отказал одному крупному авторитету, за что сразу и поплатился. Но всё это были слухи, и к делу их -не пришьёшь-. Вот и осталось убийство нераскрытым, а преступники гуляют на свободе. Если, конечно, живы. Такие сведения, добытые Челноком, для меня были очень ценными. Это проливало свет на нынешние действия Виктории Викторовны, у которой, по всей вероятности, в «Отике» были свои корыстные интересы. Это оправдывало и её участие в рейдерском захвате – скорбящая жена мстит за смерть мужа. Достойно, благородно, преданно, в общем, как в романе! Но это не роман, а суровая реальность, и какие мотивы у Виктории Викторовны, существенно влияло на ход происходящего. Но никоим образом не могло повлиять на развитие отношений между мною и Сосновской!
[b]Переговоры[/b]

— Наконец – то в «Отике» поняли, что они стали мишенью. Этого не мог понять только ленивый! А судя по всему, в «Отике» работали грамотные специалисты, и уж просчитать вероятность захвата вполне могли – бы, — рассуждал я, оценивая шаткие позиции жертвы, — Видать, сильно задели мы их, или достали, что они готовы «обсудить некоторые проблемы»! Что – же, обсудить, так обсудить!
От «ОТИКа» поступило предложение встретиться, и рассмотреть кой – какие вопросы. Наша сторона с готовностью его приняла. Вопрос, кто будет участвовать в переговорах, не обсуждался – Сосновская, как кредитор «Отика», Сергей Павлович – как руководитель юридической фирмы, а я выступал в роли консультанта. Алёна много не знала, поэтому втягивать её в выяснения отношений не было никакого смысла. Обо всех остальных заинтересованных лицах, приходилось помалкивать. Трудно представить, чтобы на эту встречу пожаловал «жирный боров», и в секретной обстановке подписывал «пакт о ненападении». Его интересовал только результат, а не то, какой ценой он достигается.
Через пол – часа мы были на месте. Встречу организовали в загородном ресторане «Изба», где каждый посетитель мог рассчитывать на уют и конфиденциальность, что следовало из рекламных щитов и бигбордов. Для этих целей, он, наверное, и строился – подальше от посторонних глаз, поближе к матушке – природе. Во всяком случае, не каждая ревнивая жена доберется сюда в поисках пропавшего мужа, весело проводящего время в компании проституток.
Пройдя в комнату переговоров, мы предстали друг перед другом. Противник выдвинул тяжёлую артиллерию – глава правления, член наблюдательного совета, начальник службы безопасности против двух директоров и консультанта. Их представительский орган выглядел солидней и внушительней. Но это превосходство было видимым.
— Виктория Викторовна! — увидев знакомое лицо, обрадовались наши противники, — Очень приятно с Вами встретиться!
— А мне - не очень, — резко ответила Сосновская, нарушая правила делового этикета, и демонстрируя явную недружелюбность. Это было её право, и как вести себя с противником, она решала сама.
— Горский, Владислав Викторович, — Стасенко представил начальника безопасности «Отика». Это был жилистый мужчина спортивного телосложения, указывавшим на его милицейское прошлое. Где – то наши пути пересекались, только сейчас я не мог вспомнить где. Он, в свою очередь, смотрел на меня пристальным взглядом, тоже пытаясь вспомнить, где мог раньше видеть меня.
— Пусть изучает, а я о нём знаю всё! — промелькнула такая мысль. Тоже самое могло и ему прийти в голову.
Следующим стоял Председатель правления.
— Бодров, Анатолий Олегович, — представился он. Я пожал его крепкую руку.
— Стоянов, член наблюдательного совета, Всеволод Петрович, — этот переговорщик отрекомендовался сам. При знакомстве с ними, я назывался просто:
— Антон Васильевич, консультант.
Моих спутников представлять не пришлось, так как хорошо были известны друг другу.
Стол для переговоров, по особой традиции, был круглым и на нем красовались шесть приборов, шесть фужеров и корзина с фруктами. Возле каждого прибора стояла бутылка «Боржоми». Мы расположились друг напротив друга.
— Итак? — вопросительно изогнула брови Сосновская, — Чем вызвана наша встреча?
Она умела вести игру, и поэтому вся инициатива в переговорах, принадлежала ей.
— Виктория Викторовна, мы с Вами знакомы много лет, и хорошо знаем друг друга. Поэтому будем говорить открыто – что Вам от нас нужно? — первым по рангу выступил председатель правления.
— Да это Вам нужно, Вы нас на встречу пригласили! — парировала Виктория.
— Хорошо, давайте подойдём к вопросу с другой стороны. Вы мешаете нам работать, поэтому мы хотим знать – что Вам от «Отика» надо? — Бодров конкретизировал свой вопрос.
— Не нам, а Вашим недовольным акционерам, — поправила его Сосновская и тут же добавила, — И кредиторам. Или Вы думаете, что у нас долги уже прощаются? Это бизнес, жестокий бизнес, поэтому, мы только выполняем свою работу!
— Виктория Викторовна, всем известно о Вашей личной заинтересованности в убыточности нашего предприятия, чтобы таким образом свести счёты со всеми нами. Раз уж мы затронули эту тему, то поверьте мне, Ваш покойный муж не был крупным акционером, всё, что можно, он переуступил или продал в последние годы своей жизни. Поэтому, давайте мирно решать вопрос, откинув все необоснованные претензии, — неудержался член наблюдательного совета Стоянов, и высказал свою точку зрения.
— А кто Вам сказал, что это сведение счётов, Всеволод Петрович? Повторюсь – это моя работа. Вы прекрасно осведомлены, чем занимаются «Финансово – промышленные технологии», поэтому Ваши претензии, по меньшей мере, неуместны! То, что некоторые вопросы затрагивают Ваши интересы, это уж, извините, дело случая! - разгорячилась Виктория, ставя противника на своё место.
Мне надоела эта словесная перепалка, и пришлось авторитетно заявить:
— Что Вы предлагаете? Послать к чертовой матери недовольных акционеров? Или попросить кредиторов подождать до тех пор, когда у Вас появятся деньги? Или нам отказаться от своих клиентов, и отправиться на заслуженный отдых? Мы не видим здесь проблемы, каждый выполняет свою работу!
После такого выступления, Сосновская с благодарностью посмотрела на меня. Естественно, что мне очень понравилось, как она посмотрела на меня!
— Нет, ну зачем же, так! Есть цивилизованные подходы, есть практика разрешения споров. У нас сейчас возникли проблемы с Вашими клиентами, и мы хотели бы уладить эти вопросы, как у юристов говориться «в досудебном порядке». Однако, Ваши клиенты на контакт не идут, отправляют к Вам, — председатель правления Бодров был искренним в своих убеждениях, — Это наши проблемы с клиентами, контрагентами, поставщиками и покупателями. Мы в состоянии сами с ними решить все вопросы. А вот Ваше участие делает это затруднительным. Так что, давайте что – то решать!
— Давайте, мы не против, какие будут Ваши предложения? — судя по всему, мы опять возвращались к исходной точке переговоров. Но я ошибся. У наших противников было конструктивное предложение, и оно было озвучено начальником безопасности Горским:
— Вы прекращаете оказывать на нас прессинг, а мы Вам за это уступаем половину Дома отдыха в пригородной зоне. Мы считаем, что по сумме, такая сделка будет адекватна той сумме, которую Вы сможете заработать на своих клиентах. Только не мешайте нам работать!
При этой фразе я понял, что авторство в данном предложении, принадлежит Горскому. Он заранее знал, и просчитал наверняка, что если захват начался, то его остановить, практически не возможно. Лучше отдать какую – то часть, чем лишиться всего.
— Молодец, Владислав Викторович! — я мысленно похвалил коллегу, — Сколько же тебе понадобилось сил, чтобы убедить в этом своих толстопузов?
Свой вопрос задать я не успел – меня опередила Сосновская:
— И это всё, что Вы можете предложить? А как же наши клиенты, ведь они теряют большие деньги?
— Да бросьте Вы, Виктория Викторовна! Для Вас клиенты – это пустяк, ширма, за которой Вы прячетесь. Никто ничего не теряет. А клиенты ждали, и ещё подождут, — член наблюдательного совета Стоянов знал, о чём говорит.
— Раз уж мы тут собрались, то давайте без взаимных упрёков, — я поспешил на помощь Сосновской, — Ваше предложение интересное, над ним стоит подумать, но в любом случае, это слишком мало, чтобы удовлетворить все потребности. Я имею в виду, взаимоотношения с клиентами!
— Поверьте, это не мало. Да и наверняка Вы ознакомлены с доходностью пансионата, — тон Бодрова, с которым он это произнёс, возражений не терпел. Для него это было прописной истиной, и он не мог стерпеть пустой демагогии. Мало того, что они задарма отдавали пансионат, так ещё мы считали, что этого мало!
Прерывать на этом месте переговоры, было глупо и не рентабельно, а брать для раздумий тайм – аут, являлось демонстрацией слабости. Надо было выжимать, всё что можно, а затем думать. Этим, с моего молчаливого согласия, занялась Виктория Викторовна:
— Не мне Вам объяснять о последствиях ареста имущества при рассмотрении дел в судах. Те ничтожные крохи, которые Вы предлагаете, являются насмешкой и унижают мою честь и достоинство! Попрошу так больше не шутить, и подобных заявлений не делать! — негодование, с которым она произнесла свою речь, было неподдельным и искренним. Вот что значить женщина – ВАМП!
— Молодец, Виктория, хорошо держишься! — радуясь за коллегу, я мысленно восхищался нею. Она, тем не менее, продолжала:
— Мы можем говорить только о контрольном пакете акций, и Вы понимаете, насколько это серьёзно!
— Да нет уж, Виктория Викторовна, это Вы понимаете, что без боя мы не сдадимся, и больше, чем мы предложили, Вы не получите! — разозлился Стоянов, до сих пор не принимавший активного участия в переговорах.
— Тогда будем считать, что нашей встречи не было! — на правах консультанта, предложил я, чем вызвал негодование у наших противников.
— Да кто ты такой, что тебе надо? Чего суёшь свой нос в чужие дела? — сорвался на крик член наблюдательного совета.
— Переговорщик с него никудышный, зачем его только с собой взяли с собой? — промелькнула такая мысль, — Видать, я его сильно задел, да так, что он даже перешёл на ты.
Мне на помощь поспешила Сосновская:
— Не надо тыкать, извольте соблюдать этикет! — этой дамочке палец в рот не клади!
Стоянова успокаивали коллеги. Подошедший к нему вплотную Горский, что – то прошептал на ухо, после чего Всеволод Петрович зло бросил:
— Да пошёл он…..
Переговоры заканчивались ни чем, а это был результат! Раз мы довели противника до психологической неуравновешенности, значит, мы на правильном пути! А это ПОБЕДА! Хоть маленькая, промежуточная, но все, же ПОБЕДА! Виктория, одним словом. В голове крутился каламбур:
— Виктория одержала Викторию! Слава Виктории!
К стоящим на столе фруктам, так никто и не притронулся. Покидая помещение, я прихватил с собой огромную грушу, и в качестве подарка, презентовал её Сосновской. Виктория приняла мой подарок, и благодарно усмехнулась в ответ.
— Какие впечатления? — поинтересовался я у коллег на обратном пути.
— Никаких! – кратко отрезала Сосновская. Мы с Сергеем Павловичем удивлённо посмотрели на неё. Виктория Викторовна не сочла нужным пояснить свою точку зрения, видать у женщины сдали нервы. Это были её проблемы, и насильно навязывать дискуссию, никто не собирался.
До офиса, как и на переговоры, ехали молча, каждый думая о своём.

[b]Сюрпризы следующего дня[/b]

На следующий день, неожиданности посыпались, словно снег на голову. С чем это было связано, теперь объяснить невозможно. В городе был объявлен траур. Траур по заместителю городского головы, Войцеховскому Павлу Анатольевичу, трагически погибшему, накануне, в дорожно – транспортном происшествии. То есть, моему непосредственному заказчику. Или посреднику в этой глубоко засекреченной цепочке «заказчик – исполнитель». Мой работодатель, властно наставлявшем меня на эту операцию. То есть, «Жирный боров», как окрестил я его при нашей первой встрече. В воскресенье вечером возвращался с дачи домой, не рассчитал угол поворота и влетел в КАМАЗ. В машине три трупа. Всё.
— Что делать дальше? — думал я, — Случайная ли это смерть, или подстроенная? И как быть с заказом?
Ответы на эти вопросы мог дать только Сергей Павлович, но его телефон был в зоне недосягаемости. Мне ничего не оставалось, как сидеть дома в ожидании, хоть какого – то результата. Кто – то же должен заменить Войцеховского, и возглавить мероприятие.
Разбуженный посреди дурацкого сна, я никак не мог сообразить - кто я и где нахожусь? Видать пауза, с моей стороны, затянулась, и Виктория Викторовна напомнила о себе:
— Антон Васильевич, Вы где?
— Да, да, я – здесь, — приняв вертикальное положение, я облокотился на мягкую спинку дивана, — Рад слышать Вас, Виктория Викторовна!
— Взаимно, — бросила женщина моей мечты, — Вы новость слыхали?
— О Войцеховском? — уточнил я.
— Да о каком там Войцеховском!- воскликнула она, — Стоянов сегодня погиб!
— Кто такой Стоянов? — попытался я сообразить о ком идёт речь, и почувствовав неприятный холодок, пробежавший по моей спине. Что – то страшное произошло – это я уже понял, хотя и не совсем отошёл от тяжёлого сна.
— Да вчера на переговорах присутствовал, вместе с Бодровым, всё провоцировал скандал. Член наблюдательного совета «ОТИКа».
Наконец – то, сон, словно ветром сдуло:
— Кто – кто? Ещё раз повтори!
— Стоянова утром застрелили, две пули в голову! — по слогам произнесла Виктория. Я не знал, что ей ответить.
— Почему молчите, Антон Васильевич? — поинтересовалась Сосновская.
— Думаю, — промямлил я, оттягивая время, и раздумывая, как поступать дальше, — А где Сергей Павлович? Он об этом знает?
— Его мы не можем найти, наверное, участвует в похоронах Войцеховского, — Виктория ввела меня в курс дела.
— Виктория Викторовна, езжайте сейчас же ко мне, по-моему, ситуация вышла из – под контроля! — сейчас я не просил, а приказывал собеседнице, —Необходимо обсудить план действий, так как неприятности посыпались, словно снег на голову. В моей квартире мы сможем поговорить в спокойной обстановке, не опасаясь, что кто – то нам помешают.
Я знал, что говорил – в квартире Челнок поставил «глушилки», и работа всех «жучков», вместе взятых, оказалась бесполезной.
— Еду, — обронила в трубку Сосновская, — Уточните только адрес.
Через пол – часа она была у меня. В другое время я был – бы окрылён нашей встречей, однако Виктория посетила меня не для приятного времяпрепровождения, а для делового рандеву.
Раздался дверной звонок – это приехала Сосновская, вся взволнованная и встревоженная. Опустим сентиментальную прелюдию, как я был рад нашей встречи, и перейдём к главному. От предложенного мною кофе Сосновская отказалась и сразу приступила к волнующей её теме.
— Что – бы это не было, но это всё последствия вчерашних переговоров! — взяла она с места в карьер.
— Согласен, подтвердил я её мнение.
— Кому – то выгодна эта война, и её развязали за нашей спиной, — продолжала Виктория, откинувшись на спинку дивана, — Одновременно убирают и нашего человека, и их представителя. Вы, что – либо об этом знаете?
— Виктория Викторовна, у меня такой же вопрос возникает и к Вам, —парировал я.
— Вы хотите сказать, что я имею какое – то отношение к этому преступлению, и была посвящена в эти милитаристские планы? — удивилась собеседница.
— А кому выгодна смерть Стоянова? — я подозрительно посмотрел на неё.
— На что Вы намекаете? – вызывающе спросила она.
— А месть? — намекнул я ей вопросом на простое стечение обстоятельств, — У Вас неприязненные отношения с правлением «ОТИКа», да и вообще с любым из этой команды, так как Вас кинули, муж погиб – по моему мнению у Вас есть все основания желать смерти не только Стоянову, но и всему правлению, не так ли?
Сосновская задохнулась от гнева. Такого поворота событий она не ожидала. Чтобы её уличали в причастности к убийству? Негодованию Виктории не было предела, и она была готова пойти на всё, чтобы отстоять свою честь и достоинство.
Немного успокоившись, Сосновская могла продолжать
— Здесь Вы правы, — в отчаянии произнесла она, — Хоть факты против меня, но в любом случае к этому я не имею никакого отношения!
— Тогда кто? Кому ещё это может быть интересно, или играть на руку? — не унимался я, словно находился на допросе.
— Да кому угодно, хоть тому - же Стасенко. Может не ему лично, а его руководству, друзьям, знакомым, да мало – ли кому! — предположила Сосновская, пытаясь выгородить себя.
— Стасенко – ноль без палочки, самостоятельную игру не поведёт. Да и наша операция проходит под крышей ЕГО РУКОВОДСТВА, под их директивами и непосредственно в их интересах! – констатировал я общеизвестный факт, — Так зачем - же затевать возню, притом, дорогостоящую возню, вокруг одного предприятия, чтобы потом, двумя пулями решить все вопросы? Не вижу здесь логики. Нет, Стасенко со своим руководством здесь не причём!
— И кто тогда, по-вашему? — поинтересовалась собеседница, — Может всё – таки Вы?
— Вас привлекли, меня пригласили – этого что, недостаточно заказчикам? — поинтересовался я у Виктории.
— Это вы к чему? — не поняла собеседница.
— К тому, что на нас возложили обязанности, и мы их выполняем. Какой смысл нашим заказчикам кого – то ещё вовлекать в операцию? Нас, что – ли, недостаточно?
— Почему же, достаточно. Заказчикам достаточно. Ещё пол – года, год – и всё перейдёт в их руки. Да, наверное, придётся согласиться с Вами - появился кто – то третий, который на волне противостояния, приберёт всё к своим рукам. Извините, Антон Васильевич, что бываю категоричной, но в споре рождается истина, — наконец - то согласилась Сосновская.
— Как Вы думаете - кого нам стоит остерегаться, а кому можно доверять? —на всякий случай поинтересовался я.
— Не знаю, — услышал искренний ответ.
— Ну, а Сергей Павлович, он - то хоть, на нашей стороне? — я искал помощи у своей собеседницы, так как оставаться без поддержки мне совсем не хотелось.
— Стопроцентную гарантию может дать только один Господь Бог, или мошенник, а в нашем деле, так навряд – ли! — горько отшутилась Сосновская, — Стасенко «тёмная лошадка», служит только своим хозяевам и собственного мнения не имеет. Что прикажут, то и будет делать, а проявлять инициативу – навряд -ли. Так что, с кем в конце – концов он останется – не известно. Сейчас он с нами, а завтра, в интересах хозяев, мгновенно окажется по ту сторону баррикад. Так что, особых иллюзий в отношении Сергея Павловича, не стройте.
Накал постепенно прошёл, и мы, оба успокоившись, перешли на спокойный тон. Теперь ни я Викторию, ни она меня, не подозревали в убийстве Стоянова, и вели мирный диалог. Очень уж сложное уравнение со многими неизвестными приходилось решать, а верного ответа, как назло, в конце задачника не было.
Мы ещё долго обсуждали всевозможные расклады, попеременно меняя свои позиции и взгляды, пока наше затянувшееся совещание не прервал телефонный звонок. Я снял трубку:
— Слушаю Вас!
После непродолжительного молчания, на том конце провода послышался знакомый голос:
— Это Горский. Антон Васильевич, очень нужно встретиться, в конфиденциальной обстановке. Без свидетелей. Если согласны – назовите время и место.
— Согласен. Через час – в «ШАТО», - первое, что пришло на ум, произнёс я. В памяти ещё свежи были воспоминания о приятно проведённом времени с Викторией, поэтому название «ШАТО» сразу подвернулось на язык. Давая своё согласие на встречу, я ни на секунду не колебался, отдавая отчёт о важности встречи. Вот это да! Вот это новость! Я был ошарашен. Номер телефона, по которому звонил Горский, мало кто знал. Его не было даже у Виктории. Этот номер был законспирирован и служил средством экстренной связи. Так сказать, авральный. Хорошо поставлена у «ОТИКа» разведка! А я по началу, недооценивал силы соперника. Что - же, придётся признать своё поражение, каким - бы горьким оно не казалось!
Виктория вопросительно смотрела на меня.
—Это начальник службы безопасности «ОТИКа». Горский Владислав Викторович. Просил о встрече, без свидетелей, — ответил я на её немой вопрос.
— И Вы, то есть, ты - пойдёшь? — с присущей женской наивностью, спросила она.
— Вы, то есть Ты же слышала? Пойду! Другого выхода нет! – подтвердил я своё окончательное решение.
Читать дальше http://uyrist.at.ua/forum/9-40-1