|
Тайны феномена Сталина
| |
| kobizskiy | Дата: Среда, 14.10.2009, 20:12 | Сообщение # 1 |
 Александр Кобизский
Группа: Администраторы
Сообщений: 54
Статус: Offline
|  «Попытка — не пытка…» — в шутку любил поговаривать Иосиф Виссарионович, и от этой шутки леденела кровь в жилах даже у бесстрашных маршалов. Когда умер Сталин, Косте Мякшину было всего четырнадцать лет. Похороны императора шестой части планеты Костя запомнил навсегда. День 9 марта 1953 года чуть не стал последним днем в его жизни. Его лишь случайно не раздавили в чудовищной давке, возникшей во время похорон: великий пахан добирал послушных овечек в свое, теперь уже неземное царство... Невзрачный грузин, с узким лбом и оспинами на лице (на портретах их, естественно, не рисовали), «отец народов» и «лучший друг физкультурников», был идолом, земным богом для миллионов советских людей, и Костя рыдал вместе со всеми: такое было потрясение, что бог оказался простым смертным. Трое суток нескончаемым потоком вливалась в Колонный зал всенародная река любви и скорби. Скопление народа было столь велико, что на улицах Москвы то и дело возникали давки, но люди шли и шли, как заколдованные, не замечая своих погибших собратьев. Костику повезло, ему удалось подняться и вырваться из того рокового потока, а скольких таких же несмышленышей, как он, затоптали — никто ведь даже не считал, не до того было. Еще не остыл прах вождя, а наверху уже делили власть... Стая шакалов, поджав хвосты, боялась даже тени умершего генсека, и эти страхи не были беспочвенны. Тенью же вождя считал себя всесильный шеф МВД Берия… Нужно отдать должное смелости Хрущева, Маленкова и Булганина: они победили этого сталинского монстра и тем, может быть, спасли страну от второго пришествия сатаны. А впрочем, кто его знает, как бы все повернулось, приди к власти Берия. Во всяком случае, СССР существовал бы по сей день, уж точно. В истории ничто не проходит бесследно, Мякшин был уверен, что развал великой страны произошел не в девяносто первом, а намного раньше, в 1956 году на ХХ съезде КПСС… Бесспорно, закрытый доклад Хрущева о культе личности Сталина был актом мужества, только ведь зря он все это затеял, считал Мякшин, недалекого ума был человек, за это свои же соратники потом и спихнули. Хрущев разоблачил не культ личности, он посягнул на самую суть любой власти, подорвал веру советских людей в непогрешимость партии, а это было уже серьезно. Общество раскололось на ярых защитников сталинизма и его непримиримых противников. Мякшин по сей день не понимал, что подвигло Первого секретаря ЦК КПСС на столь рискованный для партии шаг. У самого же руки по локоть в крови, решил снять грех с души, переложив всю ответственность на Сталина? Возможно… Во всяком случае, другого объяснения поступку Хрущева он не находил. Разброд и шатание в умах, начавшиеся при Хрущеве, вылились при Брежневе в диссидентское движение, на борьбу с которым положил свои лучшие годы потомственный чекист Мякшин. Специально созданное для борьбы с инакомыслием в СССР 5-е Управление КГБ потрудилось на славу: рот удалось закрыть многим. До полной победы было, конечно, еще далеко, но явные успехи уже были налицо. Сомнительных в идеологическом отношении сограждан прятали в «психушки», за хранение книг М. Булгакова и А. Платонова сажали в тюрьму (в уголовное законодательство специально внесли соответствующие изменения), а самых известных смутьянов взашей выперли за границу. Что может быть страшней для советского человека, чем лишиться своей родины? Мякшин, правда, подозревал, что тактика высылки неблагонадежных граждан за рубеж себя не оправдывала. Отщепенцы, судя по всему, за границей не пропали от голода, а наоборот, чувствовали себя превосходно и продолжали открывать свои поганые рты. Пришлось тратиться на «глушилки» (специальные мощные антенны, излучающие постоянные помехи, которые должны были забивать вражеские радиоголоса). В противовес принятым мерам народные умельцы вручную стали собирать особо чувствительные приемники, чтобы ловить зарубежные радиостанции. Радиолюбителей находили, сажали, в общем, КГБ никогда не простаивал, беззаветно служа делу борьбы с собственным народом. Когда к власти пришел Андропов, Мякшин уже было решил, что они практически победили, но тут история выкинула неожиданный фортель: всесильный генсек вдруг взял да и умер, так ничего и не успев сделать в истории. А начало, что и говорить, было многообещающим! Андропов в считанные дни покончил с тунеядством: в рабочее время люди вообще стали бояться выходить на улицу! «Вот это власть!» — несказанно обрадовался Мякшин, в первый же месяц правления нового генсека получивший полковника, и радость его была вполне обоснованна: при Андропове Комитет госбезопасности опять получил безграничную власть. Менты перед гэбистами наконец-то хвосты поджали, еще бы, Щелоков, их министр, застрелился, а на Чурбанова (его зама) завели уголовное дело, не посмотрели даже, что он зять недавно усопшего Брежнева, вот что значит власть поменялась! Мякшин уже всерьез рассчитывал дослужиться до генерала, но видно не судьба. Константин Черненко, похоронив Андропова, правил весьма недолго, и вот вместе с Горбачевым пришла так называемая «перестройка». Молодой (по советским меркам) генсек первым делом отправил на пенсию андроповских генералов… Полковник Мякшин, предвидя большие перемены, на всякий случай организовал себе командировку в далекую Африку, подальше, знаете ли, от всех этих реформ и вылезших со всех щелей недоумков-реформаторов. То, что Горбачев как государственный деятель ничего собой не представляет, Мякшин понял в первые же дни его правления, и дальнейшее развитие событий только подтвердило его худшие опасения. Власть — это тайна, неведомая простому смертному, Сталин это прекрасно понимал, а вот Миша-говорун — нет. Ну куда ты, бывший помощник комбайнера, лезешь со своими умничаниями? Сиди себе на престоле и читай, как Леонид Ильич, по заранее заготовленной бумажке, так нет, Михаил Сергеевич решил умом блеснуть! Нет, никто ж не возражает, если этот ум есть, а если природа никакими особыми способностями не одарила, да еще и язык, будь он неладен, опережает мысли? Ладно бы говорить умел, куда ни шло, а то с русским языком тоже проблемы! Ляпнуть на всю страну: «тут мне ложат и ложат на стол бумаги…»! Что это за новое слово в русском языке — «ложат»? Нет такого слова, есть слово — класть! И куда только смотрела Раиса Максимовна?.. Наблюдая «перестройку» из Африки, Мякшин искренне сокрушался, предвидя неотвратимый развал страны. Ну кому, спрашивается, могло прийти в голову открыть «авгиевые конюшни» этой дурацкой гласности? Демократия — красивое слово, но не для нашего народа. Всплытие, тем более из дерьма, нужно проводить постепенно, иначе последствия непредсказуемы! С «гласностью» посыпались, конечно же, разоблачения, и первой ее жертвой стала (раньше это было трудно даже представить) сама КПСС! Мякшин один из первых в Комитете понял, к чему может привести безобидная, на первый взгляд, болтовня генерального секретаря ЦК КПСС. И когда министр МВД за просто так вдруг взял да и сдал американцам сверхсекретную схему прослушивания посольства США, Константин Владимирович уже знал — дни Горбачева сочтены. В те времена такого заискивания перед Западом не принимали еще ни левые, ни правые. Нобелевская премия мира за падение берлинской стены была для Горбачева последней лебединой песней. Его популярность на Западе росла, в своей же собственной стране авторитет первого лица неуклонно падал. Если к самому Мише народ относился еще более-менее сдержанно и даже простил ему неумные меры по борьбе с пьянством, то Раису Максимовну почему-то сразу возненавидела вся страна. Но Михаил Сергеевич этого не понимал и упорно таскал свою супругу везде, где только мог… «Благими намерениями вымощена дорога в ад!» — раздраженно думал Мякшин, слушая недалекий треп так называемых демократов, пока еще хранящих (на всякий случай, естественно) партбилеты у себя в карманах. Поток информации, обрушившийся на головы не готовых к этому граждан, оказался смертельным для коммунистической идеологии. Аргументы и факты о прошлом, выпущенные как джин из бутылки, сминали все на своем пути, и даже давно привыкший ничему не удивляться Мякшин был изумлен — настолько беспощадными оказались вскрывшиеся нарывы истории. Выяснилось, что до войны славный НКВД вовсю сотрудничал с гестапо, сама же страна Советов, пойдя на тайные переговоры с Гитлером, сыграла решающую роль в развязывании Второй мировой войны. СССР фактически вступил в самую кровопролитную войну в истории человечества не 22 июня 1941 года, как писали в учебниках истории, а намного раньше — 17 сентября 1939 года. В этот день доблестная Красная Армия в соответствии с дополнительным секретным протоколом от 23 августа 1939 года перешла польско-советскую границу… Имея доступ к закрытым архивам, среди пожелтевших от времени газет Мякшин вдруг наткнулся на номер «Искры» от 20 сентября 1939 года. В ней была опубликована речь по радио Председателя Совета Народных Комиссаров СССР тов. В. М. Молотова 17 сентября 1939 года…
Официальная советская трактовка причин вторжения на территорию западного соседа, которую уже две недели терзали гусеницы фашистских танков, поразила его. Оказывается, миролюбивый советский народ осуждал не Гитлера, напавшего 1 сентября 1939 года на Польшу, а… самих поляков! Молотов вещал: «…События, вызванные польско-германской войной, показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Польские правящие круги обанкротились. Все это произошло за самый короткий срок. Прошло каких-нибудь две недели, а Польша уже потеряла все свои промышленные очаги, потеряла большую часть крупных городов и культурных ценностей. Нет больше и Варшавы, как столицы польского государства. Никто не знает о местопребывании польского правительства. Население Польши брошено его незадачливыми руководителями на произвол судьбы…» «Чему радовался-то, дурак?» — усмехнулся Мякшин. Знал бы, Вячеслав «каменная задница», как по дружбе обзывали Молотова его соратники по партии, что пройдет совсем немного времени и настанет 22 июня 1941 года… Сейчас ты ужом стелешься перед Гитлером, а когда подойдет черед «непобедимого СССР», вы все, во главе с вашим мудрым Сталиным, тоже на две недели бросите свой народ на произвол судьбы. Точно так же, только теперь уже советский народ в панике будет две недели ждать сообщений от своего правительства, не понимая, как могло так случиться, что дружеские танки вермахта оказались под Киевом и Минском. Только к 3 июля Сталин обретет наконец дар речи и дрожащим от волнения голосом произнесет на всю страну: «Дорогие братья и сестры…» Но это будет только в сорок первом, а тогда, в тридцать девятом, газеты, захлебываясь от восторга, печатали оперативные сводки генштаба РККА:
«С утра 17 сентября войска Рабоче-Крестьянской Красной Армии перешли границу по всей западной линии от реки Западная Двина (наша граница с Латвией) до реки Днестр (наша граница с Румынией). Отбрасывая слабые передовые части и резервы польской армии, наши войска к вечеру 17 сентября достигли:
На севере — в Западной Белоруссии — м. Глубокое, ст. Парафианово, овладели железнодорожным узлом Молодечно и м. Воложин.
На юге — в западной Украине — наши войска заняли: города Ровно, Дубно, Збараж, Тарнополь, Каломый.
Наша авиация сбила: 7 польских истребителей и вынудила к посадке 3 тяжелых бомбардировщика, экипажи которых задержаны.
Население встречает повсеместно части Красной Армии с ликованием…» Вот так, «с ликованием», наверное, год спустя в лесах под Катынью и Харьковом встречали пулю в затылок тысячи польских военнослужащих, попавших в руки советским властям… К 28 сентября 1939 года судьба несчастной Польши была уже решена. Блестящий совместный блицкриг СССР — Германия завершился полной победой. Ура!.. На следующий день советские газеты официально опубликовали «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией», который начинался словами: «Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства (не без вашей ли помощи оно, спрашивается, распалось-то?) рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там (народ-то спросили, желает ли он вашего «нового порядка»?), мирное существование, соответствующее их национальным особенностям…» Польшу «друзья» запросто поделили между собой, как краюху хлеба. Тут же была напечатана и карта новой границы между СССР и Германией. В третьем пункте договора указывалось: «Необходимое государственное устройство на территории западнее указанной границы производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР...» Чем обернулся для СССР «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией» известно. Многомесячные безнаказанные полеты немецких самолетов-разведчиков позволили германскому командованию с исключительно большой точностью засечь пункты управления, линии связи, аэродромы, склады, места дислокации частей. Только в первый день нападения Германии на СССР 22 июня 1942 года войска Западного особого военного округа потеряли 783 самолета, из них 528 — на аэродромах. Такое же положение сложилось в КОВО, ЛВО и ПрибОВО. В первые же часы войны немцы добились абсолютного господства в воздухе, уничтожив лишь за один день 22 июня свыше 1200 самолетов. А в сентябре 39-го советскому народу хищнический захват суверенного государства преподносился как освободительное движение, по просьбе, так сказать, трудящихся (этот предлог СССР использовал еще не раз, ввод ограниченного контингента в Афганистан подали под тем же соусом)… Расстреляли военнопленных поляков без суда и следствия тоже, надо полагать, по просьбе трудящихся?.. Да что там поляков! Приказ Сталина №0428 от 17 ноября 1941г.
Ставка Верховного Главнокомандующего приказывает:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км Ранее в своей директиве всем фронтам от 12 сентября 1941 года Сталин приказывал: «В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью, в расчете по одной роте на стрелковый полк, с задачей приостановки бегства военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия». Позже он изложил эту директиву в новой редакции:
«Сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов»… Это военные директивы. А в мирное время расстреливал своих «врагов народа», безо всяких на то официальных директив и ни одной личной подписи Сталина под расстрельными списками вы не найдете. Историки теперь даже посчитать не могут, сколько миллионов погибло во время сталинских репрессий. Только в период 1937-1938 годов было репрессировано до 10 миллионов человек, из них 2-3 миллиона уничтожены физически. Миллион туда — миллион сюда, кто их тогда считал… «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» — слова одной из самых популярных песен советских лет родились именно в тридцать седьмом. Но ведь «тридцать седьмой» — только один эпизод в истории Советского государства! Да и родился «тридцать седьмой» ведь намного раньше: 5 сентября 1918 года Совнарком, председателем которого был небезызвестный Владимир Ильич, ввел постановление «О красном терроре». Советская власть зарождалась в кровавых муках (своевременно нужно было делать аборт, но историю вспять уже не повернешь), и методы в государстве трудящихся были — Святая инквизиция отдыхает… Тот же «красный террор» только на юге России унес жизни почти двух миллионов человек, а сколько по всей стране? Не сосчитать… Расстрелы по классовому признаку, система заложничества, создание первых концлагерей (Соловки), да мало ли до чего додумался изощренный ум «доброго дедушки Ленина»! Еще до введения «красного террора» в августе 1918 года он телеграфировал пензенским коммунистам: «ТОВАРИЩИ! ВОССТАНИЕ ПЯТИ ВОЛОСТЕЙ КУЛАЧЬЯ ДОЛЖНО ПОВЕСТИ К БЕСПОЩАДНОМУ ПОДАВЛЕНИЮ. ЭТОГО ТРЕБУЕТ ИНТЕРЕС ВСЕЙ РЕВОЛЮЦИИ, ИБО ТЕПЕРЬ ВЗЯТ «ПОСЛЕДНИЙ РЕШИТЕЛЬНЫЙ БОЙ» С КУЛАЧЬЕМ!» — и тут же в телеграмме предлагал свои оригинальные методы борьбы с «кулаками»: ПОВЕСИТЬ (НЕПРЕМЕННО ПОВЕСИТЬ, ДАБЫ НАРОД ВИДЕЛ) НЕ МЕНЬШЕ 100 ЗАВЕДОМЫХ КУЛАКОВ, БОГАТЕЕВ, КРОВОПИЙЦ; ОПУБЛИКОВАТЬ ИМЕНА; ОТНЯТЬ ВЕСЬ ХЛЕБ; НАЗНАЧИТЬ ЗАЛОЖНИКОВ. СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НА СОТНИ ВЕРСТ КРУГОМ НАРОД ВИДЕЛ, ТРЕПЕТАЛ, ЗНАЛ, КРИЧАЛ: ДУШАТ И ЗАДУШАТ КРОВОПИЙЦ-КУЛАКОВ! НАЙДИТЕ ЛЮДЕЙ ПОТВЕРЖЕ. ЛЕНИН Так что прав был Сталин, объявляя себя «верным ленинцем». Каков учитель, такие у него и ученики… Полковник КГБ Мякшин еще лейтенантом начал собирать вырезки из газет и журналов, за одну подборку которых по прежним временам расстреляли бы без суда и следствия. Особенно его интересовала история собственной конторы, которая, как известно, берет начало от знаменитого ЧК. «Мы не ведем войны против отдельных лиц, — писал известный чекист Лацис о «красном терроре» в восемнадцатом году, — мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого»… Вот так недоучившийся юрист Ульянов видел правовую основу будущего государства рабочих и крестьян, куда там до него Сталину! В «тридцать седьмом» хоть не ленились стряпать липовые обвинения и устраивать показательные процессы… «Перестройка» набирала обороты. Разгромные публикации леденили кровь, переворачивая все с ног на голову, или, скорее, наоборот, семьдесят лет как раз все стояло на голове, а сейчас наступал момент истины… Недобитые в свое время диссиденты вдруг заговорили о какой-то многопартийной системе, и тут Михаил Сергеевич растерялся. Уж слишком неожиданны были всходы им же посеянной гласности. Еще можно было вовремя отречься, ведь в самом деле, на кой ему скомпрометировавшая себя в глазах народа партия, если ты уже избран первым Президентом СССР и власть у тебя пока неограниченная? Но нет, Горбачев судорожно цепляется за свой пост генсека, подписав тем самым себе исторический приговор. До путча еще далеко, но уже заговорили вслух о голодоморе в Украине, выселенных народах Крыма и Чечни, репрессированных сотнях тысяч прибалтов. Впервые в официальной печати был высмеян непогрешимый образ Ленина, а КПСС была открыто названа преступной организацией. У большевистской власти с преступным миром вообще были общие корни. Основатель партии большевиков одиозный Владимир Ульянов (Ленин), несмотря на полученное в детстве приличное воспитание, был весьма нечистоплотен в приобретении денежных средств. Праздное времяпровождение в курортных западноевропейских государствах, где почти семнадцать лет набирался сил будущий «учитель и вождь трудящихся всего мира», требовало немалых денег. «Здесь отдых чудесный, купание, прогулки, безлюдье и безделье. Безделье и безлюдье для меня лучше всего», — писал из-за границы Владимир Ильич своей матери. В других, менее лирических письмах, он подбивал «чудесного грузина» по кличке Коба (сменившего потом себе партийную кличку на более звучную — Сталин) на вооруженные налеты на банки и почтовые кареты. На ленинском языке эти кровавые разбои культурно именовались экспроприацией — сокращенно «эксами». В чем в чем, а в бандитизме несостоявшийся священник Иосиф-Коба себя очень хорошо проявил. Чего только стоило организованное им в 1907 году знаменитое ограбление Тифлисского банка! В результате применения бомб при проведении революционных «эксов» были убиты и ранены десятки невинных людей, но будущего «земного бога» Сталина и идола всех коммунистов мира Ленина отнюдь не смущало, что экспроприированные мешки с деньгами на содержание их экстремистской партии были залиты кровью. «Грабь — награбленное!» — этот знаменитый большевистский лозунг нашел широкий отклик в сердцах расплодившегося на российских просторах разбойного люда. С такой поддержкой большевикам просто грех было не победить буржуев…
|
| |
| |
| kobizskiy | Дата: Среда, 14.10.2009, 20:13 | Сообщение # 2 |
|
Александр Кобизский
Группа: Администраторы
Сообщений: 54
Статус: Offline
| Особый резонанс не только в стране, но и во всем мире вызвали обнаруженные и преданные гласности материалы о казни без суда и следствия десятков тысяч польских военнопленных. Заведенная годами привычка накапливать отработанные документы в архивах сыграла не на пользу безупречной репутации партии. Даже привыкший ничему не удивляться Мякшин испытал шок, ознакомившись с секретным докладом Берии Сталину. 5 марта 1940 года этот сталинский монстр со свойственной ему педантичностью докладывал:
«В лагерях для военнопленных НКВД СССР и тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в настоящее время содержится большое количество бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических к-р партий, участников вскрытых к-р повстанческих организаций, перебежчиков и др. Все они являются заклятыми врагами Советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю. Военнопленные офицеры и полицейские, находясь в лагерях, пытаются продолжать к-р работу, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно включиться в борьбу против Советской власти. Органами НКВД в западных областях Украины и Белоруссии вскрыт ряд к-р повстанческих организаций. Во всех этих к-р организациях активную руководящую роль играли бывшие офицеры бывшей польской армии, бывшие полицейские и жандармы. Среди задержанных перебежчиков и нарушителей госграницы также выявлено значительное количество лиц, которые являются участниками к-р шпионских и повстанческих организаций. В лагерях для военнопленных содержится всего (не считая солдат и унтер-офицерского состава) – 14736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников и разведчиков – по национальности свыше 97% поляки.
Из них:
генералов, полковников и подполковников — 295;
майоров и капитанов – 2080;
поручиков, подпоручиков и хорунжих – 6049;
офицеров и младших командиров полиции, пограничной охраны и жандармерии — 1030;
рядовых полицейских, жандармов, тюремщиков и разведчиков – 5138;
чиновников, помещиков, ксендзов и осадников — 144.
В тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии всего содержится 18632 арестованных (из них 10685 поляки), в том числе:
бывших офицеров – 1207;
бывших полицейских, разведчиков и жандармов — 5141;
шпионов и диверсантов — 347;
бывших помещиков, фабрикантов и чиновников — 465;
членов различных к-р и повстанческих организаций и разного рода к-р элемента — 5345;
перебежчиков — 6127. Исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами Советской власти, НКВД считает необходимым:
I. Предложить НКВД СССР:
1. Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,
2. а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11000 человек — членов различных к-р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.
II. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения — в следующем порядке:
а) на лиц, находящихся в лагерях военнопленных, — по справкам, представляемым Управлением по делам военнопленных НКВД СССР;
б) на лиц арестованных — по справкам из дел, представляемых НКВД УССР и НКВД БССР.
III. Рассмотрение дел и вынесение решения возложить на тройку в составе тт. Меркулова, Кобулова и Баштакова (начальник 1-го Спецотдела НКВД СССР).
Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР
Л. Берия» Катынь стала символом гибели пленных польских офицеров от рук советских властей. В сентябре 1939 при оккупации советскими войсками западных областей Украины и Белоруссии были арестованы в качестве военнопленных более 30 тысяч поляков (главным образом польских военнослужащих). На основании постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 все они как потенциальные противники советской власти были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Всего по решению специальной тройки НКВД было расстреляно в Катынском лесу, Старобельском лагере, Осташковском лагере и тюрьмах Западной Украины и Белоруссии 21857 человек. После захвата немцами Смоленска в 1941 во время Великой Отечественной войны были обнаружены массовые захоронения в Катынском лесу, возникли подозрения, что это останки расстрелянных НКВД польских офицеров. Созданная по предложению Германии комиссия Международного Красного Креста установила, что в Катынском лесу органами НКВД были проведены массовые расстрелы польских военнопленных. Советское руководство отвергло эти обвинения. Позднее, после освобождения Смоленска в 1944, созданная специальная комиссия под руководством академика Н. Н. Бурденко, в состав которой входил известный советский писатель Алексей Толстой, пришла к заключению, что польские офицеры были расстреляны немецкими оккупантами. Во время Нюрнбергского процесса подсудимыми был поднят вопрос и советских репрессиях в Катыни, но союзники СССР в то время не стали возбуждать недовольство Сталина, хотя позднее Черчилль признал, что он и тогда уже имел информацию о расстреле поляков. В течение последующих десятилетий эта версия поддерживалась официальной советской пропагандой. Только в конце 1980-х годов Горбачев после обнаружения соответствующих документов в партийных архивах вынужден был признать факты массовых расстрелов польских военнопленных в Катыни. Так 13 апреля 1990 года было опубликовано официальное заявление ТАСС о «непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных». В том же году Главная военная прокуратура начала следствие. 14 октября 1992 года были обнародованы и переданы Польше документы «особого пакета №1». Стало известно, что решение политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. предписывало расстрелять не только 14700 военнопленных, но и 11 тысяч заключенных тюрем западных областей УССР и БССР. Это был лишь один из кровавых эпизодов истории советской «империи зла» и дальше все покатилось как снежный ком: прибалты первыми на весь мир заявили, что СССР им, оказывается, и даром не нужен, а в Союз их заманили насильно, вспыхнули гражданские войны на Кавказе и в Молдавии, в Украине вдруг заговорили о независимости. Страна валилась и трещала по всем швам, а Горбачев, разглагольствуя о «новом мышлении», никак не мог понять, что это все, конец… Вчерашние коммунисты-интернационалисты из братских республик вдруг превратились в приверженцев национальной идеи и стали смотреть на русских, как на оккупантов. Когда хунта, под названием ГКЧП, арестовала в Форосе первого Президента СССР Горбачева, уже к вечеру 19 августа у «Белого дома» в поддержку Ельцина собрались тысячи людей, соседние же республики старались не высовываться, по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю». Победят путчисты, мы что, мы же не возражали, победят демократы, так вроде как не мешали (хотя все прогрессивные газеты по приказу ГКЧП немедленно закрыли и по всем каналам двое суток непрерывно транслировали «Лебединое озеро», прерываемое только разве что на сообщения того же ГКЧП)… И только когда опасность миновала и были арестованы все зачинщики переворота, только тогда раздались первые робкие голоса о независимости…
С 23 августа по 1 сентября Верховные Советы Эстонии, Латвии, Украины, Молдавии, Азербайджана, Узбекистана и Киргизстана быстренько провозгласили свою независимость. Возразить было некому… Союз Советских Социалистических Республик, изначально построенный на лжи и костях собственных граждан, вдруг неожиданно зашатался, как колосс на глиняных ножках. По всей стране окрыленные полученной независимостью граждане требовали провести второй нюрнбергский процесс над павшим коммунистическим режимом и его вооруженным отрядом, но пошумели-пошумели, да так все и заглохло. Начиналась новая «золотая эпоха» строительства теперь уже капитализма… Бывшие владельцы партбилетов от партии быстренько отмежевались, КГБ разогнали, все стали или демократами, или националистами, а самые умные (в том числе и Константин Владимирович) ударились в бизнес, так что кого судить? Все, абсолютно все, кроме «гекачепистов» (да и тех вскоре из казематов Матросской тишины освободили, а судьи кто?) — пострадавшие от режима! Некоторые даже справками обзавелись, что были в рядах защитников Белого дома… До судов ли, когда теперь ударными темпами строим капитализм! В общем, о КПСС быстро позабыли, КГБ переименовали, и так вопрос об исторической вине сам собой был исчерпан. Все нормально, все довольны: отставники НКВД, руки которых по локти в крови (а что такое, хмурят они суровые лица, мы же выполняли приказ!), получают солидные пенсии и даже ходят в праздничных колоннах в День Победы… А как же, дивизии НКВД, простоявшие почти всю войну в далекой Сибири, тоже как бы воевали, сдерживая, так сказать, врага внутреннего, пятую колонну, значит… Только бы не на фронт! «Умри ты сегодня, а я завтра!» — справедливо рассудили лагерные офицеры, и, не щадя себя, порой недосыпая (недоедать — это было уж слишком), оперчасти неустанно выявляли все новые и новые заговоры коварных доходяг-заключенных. Ну и ничего, что Гитлер далеко, а ну как всколыхнутся миллионы зэков да двинут на Москву? И летели в центр телеграммы: в лагерях неспокойно, обезврежен крупный заговор (аж восемнадцать человек оформили в «повстанческую группу», это ж какая угроза фронту!), нужно усилить охрану, подтянуть дивизии! Во время войны в лагерях даже стали расстреливать меньше: нет, «эра милосердия» еще не наступила, просто показатели теперь — не уничтожение людей, а раскрытие преступлений, и чем больше — тем лучше, только так можно доказать свою незаменимость и спастись от фронта. В сорок втором страна истекает кровью, Сталинградский фронт трещит, но Сталин шлет телеграмму: «Товарищу Берия Л.П. Против организации 3-х лагерей НКВД для проверки отходящих частей возражений не имеется…» Вот так… Так что НКВД свой вклад в Победу тоже внес, только, правда, неизвестно, с каким знаком… А уж о подготовке к войне и речи нет, так старались! А ну попробуйте-ка расстрелять за пару лет почти тридцать восемь тысяч офицеров армии и флота?! Сколько будущих «предателей» молодцы из органов ликвидировали!.. И не только с отдельными «врагами народа» боролись, а и участвовали в настоящих боевых операциях. Шутка ли, без единого выстрела целые народы выселить! Это вам не в атаку на фашистские пулеметы ходить, здесь чекистская выдержка и сноровка нужны, чтобы по воле «отца народов» целый полуостров, не щадя ни стариков, ни детей, отправить в Сибирь на вымирание… Развал КГБ Мякшин пережил без особых терзаний, было только немного обидно, что весь народный гнев обрушился исключительно на КГБ, а младшего брата — МВД — вообще не затронули. КГБ же был разогнан показательно, даже памятник первому чекисту снести не поленились, а в МВД до сих пор железному Феликсу в каждом кабинете портреты висят… Михаил Горбачев, формально восстановленный на посту Президента СССР, пребывал в состоянии шока. Он оказался в роли короля без королевства. Все руководители союзных республик, хоть и с оглядкой, но все чаще стали именовать себя самостоятельными государствами, в России же теперь безраздельно царствовал Ельцин. СССР уже был обречен, но для окончательного его развала понадобился еще один заговор… 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще тайно собрались лидеры России, Украины и Белоруссии и, не спрашивая согласия остальных республик, заявили на весь мир о том, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование…» Агония продолжалась еще почти две недели, пока 25 декабря 1991 года первый и последний Президент СССР в 19 часов не выступил по телевидению с заявлением о прекращении своей деятельности на этом посту. В тот же сумрачный вечер в 19 часов 38 минут в Москве над Кремлем был спущен красный флаг с Государственным гербом СССР, а на его место вознесся трехцветный российский. Так завершилась история некогда великой страны и началась вакханалия распада… Ломать не строить, да, собственно говоря, строить-то как раз никто ничего и не собирался. Зачем? И, главное, для кого? Для этого митингующего народа? Да сейчас… Капитализм — это вам, господа, не социализм, здесь, извините, каждый сам за себя! И понеслось… Вместо одного, сверженного, в мире появились пятнадцать президентов новых суверенных государств. Эти удельные царьки (почти половина из них бывшие члены ЦК КПСС) принялись в своих вотчинах рьяно все устраивать каждый на свой лад, не опасаясь теперь ответа перед центром. Пути и методы у всех были разные: от диктатуры до якобы демократии, но результат получился один и тот же — полный развал экономики, повальная коррупция (а чего бояться, все свои) и невероятный рост преступности. Но новоявленным президентам на это было наплевать: успеть бы награбить побольше, чтобы и себе, и своим родственничкам лет на сто вперед хватило, пока не выгнали взашей, как того же Горбачева… За каких-то пару лет умудрившись довести свои государства до полной нищеты, они ринулись разъезжать с визитами по миру, клянчить кредиты на нужды своих независимых государств. Поначалу давали много и охотно, в мире еще долго не прекращалась эйфория от распада самого могущественного ядерного государства, но потихоньку страсти улеглись, и на Западе все чаще стали задумываться, а что, собственно, такого уж хорошего произошло, чему радоваться-то? Вместо одной ядерной державы получили пятнадцать, к тому же практически неуправляемых и непредсказуемых? Хорошенькая перспектива! На просторах бывшего единого государства то тут, то там стали вспыхивать настоящие гражданские войны, межрегиональные конфликты стали обычным явлением. В России Чечня требует собственной независимости, что привело к кровавым войнам, которые не утихают и по сей день, неспокойно в Приднестровье, Грузии, Азербайджане, Таджикистане, Крыму. Некогда братские республики ощетинились «прозрачными» границами и стали спешно вооружаться друг против друга. К этому стремились наши друзья из цивилизованного мира? Вряд ли… Очень скоро западные банкиры убедились, что помогать развивающимся государствам — все равно, что выбрасывать деньги на ветер. Сколько ни дай, все разворуют. Аппетиты же новой власти оказались такими, что остается только удивляться, откуда у вчерашних «совков» такие запросы. Ну, в самом деле, зачем было покупать премьер-министру нищей страны дворец в Сан-Франциско? Поди попроси теперь очередной кредит у скупердяев буржуев, объясни им, что народ голодает, сидит без воды и света в промерзших квартирах, смертность давно превышает рождаемость, что если так дальше пойдет, то скоро в независимых странах и жить-то будет некому! Вопросы коварные теперь задают: если голодаете, то почему ж тогда не работаете? Вот, гады, неужели не понимают, что не для того завоевывали независимость, чтобы работать, а для того, чтобы жить лучше! В конце концов, черт с ним, с этим народом, пусть выживает, как хочет, дайте кредит, чтобы хоть на зарплату депутатам хватило! А как же, они — «избранники» этого самого народа и жить должны, соответственно, как избранные… У Мякшина в свое время была возможность баллотироваться в Верховный Совет, но хватило ума не лезть в большую политику. Умные люди всегда должны оставаться в тени, а не лезть наверх, как тот же Руцкой. Говорят, неплохим летчиком в свое время был вице-президент России, герой, а вот закончил он, как известно, плохо. Когда по центральному телевидению показали танки, в упор расстреливающие Белый дом, Мякшин сначала подумал, что это кадры из какого-то очередного боевика, столь дико было все происходящее… «Что же это за власть? Дерьмо какое-то, а не власть, позор на весь мир! И это в Москве, где у кремлевских стен до сих пор покоится тело Сталина!» — сокрушался Мякшин. Он взял с полки том Большой Советской Энциклопедии, полистал. Сталину было посвящено целых две страницы, в целом (ну надо же) хвалебные! И это в выпуске 1976 года, когда, казалось, все точки над «і» в истории тирана уже были расставлены. Характеристики, правда, надо признать, весьма сдержанные: «один из руководящих деятелей Коммунистической партии… видный теоретик и пропагандист марксизма-ленинизма…» Хорош теоретик, угробивший за годы своего правления десятки миллионов ни в чем не повинных людей. Ни черта не понял Брежнев в истории, ведь не без его ведома внесли в энциклопедию статью о Сталине. Мякшин внимательно читал дальше: «В деятельности Сталина наряду с положительными сторонами имели место теоретические и политические ошибки…» «О положительных сторонах лучше промолчим, — усмехнувшись, подумал он, — но ничего себе «ошибочки», кровь в жилах стынет, читая того же Солженицына… Так… а ну-ка посмотрим, что же написано в этих пудовых томах о верных соратниках «видного теоретика»? С кого начать, ну, конечно же, с маршала Советского Союза, министра МГБ Берии. Странно, но Лаврентия Павловича в энциклопедии нет. Все тома забиты никому не нужными биографиями каких-то полуграмотных доярок, черкнули бы и о Берии пару строк… Это как же так? — изумился Мякшин. — Нет Берии! А кто же тогда есть?» Он взял последний том: о Ягоде, преемнике Менжинского на посту председателя ОГПУ, ни слова… Но как же так, недоумевал Мякшин: Дзержинскому, барину по происхождению, посвящена целая страница, для Генриха Ягоды, простого аптекаря из Нижнего Новгорода, не нашлось даже строчки? «Железный» Феликс был первым председателем ВЧК, Ягода стал первым «железным» наркомом НКВД, фигуры исторически вполне равноценные, где же пролетарская справедливость? Ладно, Ягода был, что и говорить, человек довольно малосимпатичный, моральный урод, можно даже сказать, поэтому его упомянуть и позабыли, а Ежов? Даром что карлик, зато хватка у этого коротышки была не хуже чем у «железного» Феликса, его «ежовые рукавицы» уж должны-то помнить, подумал Мякшин, раскрывая том на букву «Е». Ежовым и не пахло… Места не хватило, наверное! Открыл первый том: Абакумова, сменившего на время Берию на посту министра МГБ, в энциклопедии тоже не оказалось. Стыдно, что они были в нашей истории? Что-то не верится! Боятся призраков прошлого? Это в 1976 году-то, маловероятно, тогда почему не напечатали их биографии? Этого Мякшин понять не мог. Получалось, если верить энциклопедии, его конторой на протяжении почти четверти века, после умершего своей смертью Менжинского, с 1929 года никто не руководил? Парадокс! Ах да, все руководители НКВД (странно, что все как один) потом оказались врагами народа, и им не место в истории, но почему же тогда, если уж быть последовательным до конца, в ИСТОРИЮ попал их хозяин? Что касалось Сталина, материала он вроде бы много, как-никак история великой страны на протяжении почти тридцати пяти лет была неразрывно связана с именем Иосифа Виссарионовича. Да вот Виссарионовичем ли был Сосо? Или все-таки Николаевичем? В конце восьмидесятых Мякшину как-то довелось побывать в Пржевальске. Увидев в аэропорту памятник Сталину, он поначалу даже растерялся, как это киргизы посмели оставить пахана и не снести ему памятник, когда были уничтожены миллионы других скульптур «великого кормчего» по всей стране? Подойдя поближе, он с изумлением прочитал надпись на памятнике: «Николай Михайлович Пржевальский»… Сходство между великим путешественником и Сталиным было поразительным. Тайны, окружавшие Сталина, начинались уже с самого факта его рождения. До сих пор ведь неизвестно, кто же на самом деле был настоящим отцом Иосифа Джугашвили. Что касается Мякшина, то он никогда не верил, что пьяница Виссарион мог зачать будущего властелина огромной страны. И незаконнорожденный Сосо, приписанный захудалому пьянице-сапожнику, будь в нем гены этого сапожника, тачал бы сапоги, а не баловался бы в молодости стихами. Неплохие, кстати, стихи за подписью Сосело писал будущий тиран народов. Откуда у него появилась любовь к литературе, не от неграмотной же матери, которая мыла полы у грузинского князя? Поэтом Сосо не стал, но читал и писал много, и псевдонимы выбирал яркие: Коба, Стефин, Солин, пока наконец в 1913 году не выбрал себе окончательно тот, под которым его вскоре узнал весь мир. Где это вы встречали сына пьяницы, который любил читать классическую русскую литературу, да еще писал без единой ошибки? Лично Мякшин таких примеров не знал … Разгадывать загадки Сталина было интересно. Полковник КГБ Мякшин в свое время имел допуск практически к любым гэбэшным архивам. Знакомился и с личными бумагами второго, после генсека, монстра — Берии, но ничего, чтобы хоть как-то пролило свет на историю кремлевских затворников, не обнаружил. Что могли означать многочисленные пометки Сталина: крестики, галочки, минусы, двойные черточки — для судеб людей, можно было только догадываться. Бумаге Сталин не доверял, и, наверное, зря Берия сразу после смерти вождя так уж торопился порыться в его сейфе, ничего особенного там быть не могло. Сталин не Николай Второй, дневников не вел, полагаясь лишь на свою изумительную память. О своих врагах он помнил всегда и без бумажек… Как оперативника, Мякшина более всего интересовал один вопрос: был ли на самом деле Иосиф Джугашвили завербован секретной полицией или нет? Если да, то это настоящая сенсация уходящего века, только, чтобы это доказать, нужны настоящие документы, а не домыслы, как у того же Солженицына. Но как оперативник, Мякшин прекрасно понимал, что пролить свет здесь может лишь случайность, а это маловероятно, ведь прошло столько времени, и любая бумажка с доносом, если таковая и существовала, написанная рукой Джугашвили, сто раз уже истлела. Свидетелей давно нет в живых, так что в этом вопросе все концы в воду... Кто убил Надежду Аллилуеву? Шут его знает, скорее всего, сама, как Анна Каренина, рассчиталась с жизнью. На кой ляд, спрашивается, Сталину в нее стрелять? Версии, конечно, были разные. Самому Мякшину больше всего нравился вариант, что Аллилуева спряталась за шторой, а Сталин, заметив шорох, пальнул не глядя. Вполне возможно, учитывая маниакальную подозрительность вождя, но маловероятно, чтобы пряталась за шторой. Всей правды о сокровенных тайнах почившего в бозе «земного бога» Иосифа Сталина наверное уже не узнает никто… © Ковалевский Александр.
Отрывок из книги «Перекресток судьбы» http://www.bookclub.ua/read/kovalevskiy/
|
| |
| |
|
