Освобождение
Мы встретились со своими противниками лицом к лицу. Вооружённые люди, в чёрных комбинезонах и с закрытыми лицами, и мы с Горским, в простой цивильной одежде и с папками для бумаг. Силы были явно не равны – со стороны противника, видимых было человек двенадцать, не меньше, нас – же всего только двое. Остальные Валерины люди, до поры до времени, оставались в тени. Но даже с учётом этих пяти бойцов, силы противника явно превосходили нас, как по количественным, так и по качественным критериям. Но мы знали, на что шли, и рассчитывали только на случай и собственные силы. Люди в чёрных комбинезонах рассредоточились по периметру двора загородного ресторана, выбрав выгодные, с точки зрения тактики ведения боя, позиции, тем самым взяв нас в полукольцо. Наш тыл пока оставался открытым, и это вселяло надежду на призрачную возможность внезапного отступления.
От группы противника отделился старший, и направился в нашу сторону. И хотя лицо его было закрыто маской с прорезями для обзора, я сразу – же узнал эти глаза. Передо мною стоял отец Алёнки, возглавляющий вражеские силы. Не думал я, что нам придётся встретиться, при таких вот обстоятельствах. Судя по всему, кто из – нас кто, он прекрасно знал, так как обратился именно ко мне:
— Вы привезли всё, что от Вас требовалось?
—Я привёз всё, что у меня есть, - по слогам отчеканил я.
--Это? – старший рукой указал на паки для бумаг.
--Это, - подтвердил я его предположение, но не удержался и добавил, - Не понимаю, зачем весь этот маскарад? Эти документы Вы могли спокойно получить от собственной дочери.
Старший грозно «зыркнул» в мою сторону, опешивший от того, что был опознан, однако виду не подал, и ничем не ответил. Я протянул ему папки, и замер в ожидании.
— Акции здесь? – спросил он, не удосужившись заглянуть вовнутрь и проверить содержимое папок.
--Нет, - спокойно ответил я. Если бы не маска, закрывавшая лицо противника, то я наверняка смог бы увидеть, как поползли его брови вверх. Такой наглости он не ожидал.
--Не понял, - зло выдавил он из себя.
--А что тут понимать? – вмешался Горский, - Мы привезли то, что имеем. К остальному у Антона доступа нет!
--Вы приехали без акций? – ещё раз переспросил старший, проигнорировав Валерин ответ.
--Да, мы приехали без акций, так как их у нас нет! – сквозь зубы произнёс я, - Где Виктория, что с ней?
--С ней, пока, всё в порядке, но боюсь, что это – ненадолго, - разочаровано ответил собеседник и достал телефон, - Извините, мне надо посоветоваться.
Алёнин отец отошёл в сторону, и стал кому – то названивать. Судя по его реакции, на обратном конце связи, его сообщению, не очень обрадовались. Невидимый собеседник что – то требовал от старшего, на что Алёнин отец отвечал отказом, резко жестикулируя руками. Разговор был недолгим, минуты три, не больше, но за это время, мы с Валерием успели осмотреться, установив вероятные огневые точки противника.
--Боюсь, что у нас с Вами разговора не выйдет, - сказал старший и дал отмашку рукой своим подопечным. В нашу сторону направились бойцы в униформе, пытаясь взять нас в плотное кольцо.
— Минутку, - я попытался остановить действия Алёниного отца, - Подождите минутку, разобраться с нами Вы всегда успеете.
--Что ещё? – недовольно спросил он.
--Вам нужны акции, не так – ли? – уточнил я его требования.
--Ну? – промычал старший.
--Тогда мне необходимо поговорить с Викторией, - предложил я.
Он недоуменно уставился на меня, ожидая детальных пояснений. Я немного потянул с ответом, выигрывая время, и аргументировано объяснил своё требование:
--Как Вы понимаете, ценных бумаг у наёмного менеджера, коим я являюсь, нет, и не может быть. Во – первых, кто мне доверит такие ценности, а во – вторых, где я буду их хранить? Вы – же грамотный человек, и прекрасно информированы, кто какую роль играет в этой пьесе. А результаты всегда принадлежат одному человеку, в нашем случае – режиссёру этой трагедии. Так что, ни у меня, ни у моего окружения, ценных бумаг не было, и нет. А вот у кого они находятся в настоящее время, Вы можете узнать после моего общения с Сосновской, занимающей в нашей иерархии одну из верхних ступеней. Поэтому, моё общение с Викторией Викторовной, будет полезно и Вам, и нам.
Своей тирадой я загнал в тупик своего соперника, который лихорадочно соображал, что ему делать. С одной стороны, контакт между мною и Сосновской мог только навредить разработанному плану, с другой стороны – мог поспособствовать выявлению тайника с ценными бумагами. Первоочередной задачей был доступ к акциям, а всё остальное - вторично, поэтому старшему пришлось пойти на мои условия.
--Вы останетесь здесь, - приказал он Горскому, - А Вы, пойдёмте со мной.
Мы, молча, повиновались распоряжению Алёниного отца – Горский, под прицельным вниманием противника, остался стоять на месте, я – же засеменил вслед за начальником охраны. Каким – то необъяснимым чувством я ощутил, как десяток пар глаз впились мне в спину, и несмотря на скрытую тревогу, всё – же устремился в логово врага. Зайдя во двор ресторана, старший приказал мне остановиться, и рукой поманил кого – то невидимого к себе. Через мгновенье, перед нами вырос огромного телосложения боец, как и все, экипированный в чёрную форму и с маской на лице. Старший жестом приказал меня обыскать, и боец, с неприсущей ему ловкостью и сноровкой, выполнил указание. При мне не было оружия, и это облегчило им задачу.
--Странно, неужели они думали, что я, вооружившись до зубов, припрусь на эту стрелку? – промелькнуло у меня в голове, но вслух произнёс, - Где Виктория?
Мы стояли среди хозяйственных построек, тесно ютившихся во дворе ресторана. Оперативного простора, или места для широкомасштабных действий, здесь не было. Попасть с хоздвора можно было либо во – внутрь ресторана, либо по грунтовой дороге на окружную трассу. Усложняло моё положение то, что я не знал, сколько человек находилось внутри заведения.
--Освободить Викторию и прорваться в зал ресторана? – лихорадочно соображал я, - Так неизвестно, какой сюрприз ожидает внутри. Если вместе с ней побежать по дороге, то даже, несмотря на редкие укрытия в виде кустов и деревьев, мы всё – равно попадали в зону обстрела. Ни один из этих планов не подходил, и нужно было предпринимать что – то другое. Что именно, я пока не знал, но надеялся, что судьба преподнесёт удобный случай, воспользовавшись которым, я смогу освободить свою любимую. Вооружённый противник не представлял для меня опасности, так как я в совершенстве владел приёмами рукопашного боя. Давно, на заре своей юности, я увлечённо занимался этим боевым искусством, сто в дальнейшем неоднократно спасало мне жизнь. Вот и сейчас, уложить на землю этого огромного жлоба, для меня не представляло никакой трудности, так как рассчитывал на свои силы и счастливый случай. Ладно, при первой возможности, совершу попытку вызволения, а там видно будет, с кем придётся тягаться и на ком продемонстрировать своё мастерство.
Тем временем, обыскавший меня боец, доложил командиру:
--Пустой!
--Хорошо, - одобрил старший, - отведи его к пленнице, и не спускай с них глаз.
Боец кивнул головой в сторону сарая, который, по всей видимости, в данный момент использовался как тюрьма. Порывшись в карманах, он достал ключи и отпер замок. Открыв дверь, пропустил меня во внутрь. Шагнув в тёмное помещение со – свету, я сразу ничего не увидел. Когда глаза немного привыкли к темноте, то в углу сарая я различил человеческую фигуру, в неудобной позе, лежавшую на полу. Я сделал шаг к ней и негромко обратился по имени:
--Виктория!
Женщина молчала. Я склонился над ней и легонько притронулся к её плечу. Виктория вздрогнула и зашевелилась.
--Виктория Викторовна, с Вами всё в порядке? – от волнения я неузнал собственный голос. Зато она его узнала, и попыталась освободиться от впившихся в тело верёвок. Вошедший следом за мной охранник, резким окриком, грубо пресёк ёё попытку.
--Никаких контактов! – приказ он, - Говорить можете на расстоянии.
--Имейте совесть, хотя бы развяжите женщину, - обратился я к нему, - Она – же для Вас не представляет никакой угрозы.
Охранник оценивающе осмотрел глухие стены сарая, и поняв, что хоть связанные или развязанные мы всё равно отсюда никуда не денемся, согласился на моё предложение.
--Развяжи, - приказал он, а сам стал поодаль, перегородив своей железобетонной фигурой выход.
Я склонился над Викторией, развязал ей руки и снял с глаз повязку. Наши губы слились в горячем поцелуе, а руки переплелись в жарких объятиях. Охранник недовольно поморщился и повернулся к нам спиной.
--Как ты себя чувствуешь? – громко спросил я, и тихо прошептал, - Ничего не бойся, делай только то, что я тебе скажу.
--Да ничего, уже лучше, - ответила Сосновская, и одобрительно кивнула головой.
--Виктория Викторовна, - нарочито громко я обратился к ней, - Вы должны показать мне, где хранятся сертификаты акций. Это вопрос жизни и смерти, и от этого зависит Ваша жизнь, да и моя тоже.
Виктория поняла мой намёк, и поддержала игру:
--Хорошо, я покажу, только мне сейчас это очень тяжело сделать!
--Я помогу Вам, - я предложил ей свою помощь. Она согласилась.
Слушая наш разговор, охранник про себя радовался, что всё так быстро и благополучно складывается, без лишнего шума и ненужной стрельбы.
— Что, пойдём к старшему? – спросил его я. Он утвердительно кивнул головой.
— Тогда помоги, - я сделал вид, что пытаюсь взять на руки Сосновскую. Женщина не сопротивлялась. Охранник заспешил на помощь, и, согнувшись в поясе, обнажил передо мною, свою бычью шею. Не воспользоваться таким случаем, я не мог, и ребром ладони ударил в открывшуюся область тела. От резкого удара, охранник отправился в нокаут, издавая горлом хрипящие звуки. Для верности, я нанёс ещё один удар по сонной артерии и обыскал противника. Оружия при нём не оказалось, зато была телескопическая дубинка, которая могла – бы пригодиться для дальнейших боевых действий. Виктория восхищенно смотрела на меня, ожидая дальнейших указаний. Но что теперь делать, я не знал. Подойдя к открытой двери, я осмотрел двор – в его конце маячила фигура ещё одного охранника.
С решением этого вопроса мне помогла Виктория.
--Переоденься, - тихо посоветовала она.
--Точно! – согласился я, а про себя подумал, - Какой – же я идиот, сам несообразил, что делать!
Стянув с бездыханного тела чёрный комбинезон и маску, я в считанные секунды превратился в одного из них. Форма сидела мешковато, поэтому сильно светиться в ней было нельзя. Высунувшись наполовину из сарая, я свистнул другому бойцу, и поманил его жестом руки. Охранник молча повиновался и заспешил ко мне. Шагнув в пустую темноту сарая, он сразу – же получил сильный удар в солнечное сплетение и от боли и неожиданности опустился на колени. Повторив проверенный приём, резким ударом ребра ладони, я оставил его без чувств валяться на полу. Мне повезло – у этого бойца было огнестрельное оружие, и отобрав у него «Макарова», я вооружил наш небольшой отряд. Прощупав карманы, я обнаружил мобильный телефон, которым не преминул воспользоваться. Быстро, по памяти, набрал номер Горского и сообщил, что мы свободны, и требуется его помощь. Ещё я успел спросить его совета, – в каком направлении выходить – через зал ресторана или через двор.
--Наверное, первое, - порекомендовал мне Владислав, и нажал отбой. Сейчас, по нашей предварительной договорённости, его люди должны отвлечь основные силы соперника на себя, а мы с Викторией, воспользовавшись суматохой, через зал ресторана пробиться к спасительному выходу.
--Бежать можешь? – поинтересовался я у Сосновской.
--Могу, - неуверенно ответила она. Я понимал, что женщина ещё очень слаба для таких нагрузок, однако оставаться в сарае, было для нас небезопасно.
--Делай всё, как скажу, - ещё раз повторил я своё напутствие, и увлёк Викторию за собой. Превозмогая боль, она повиновалась, и быстро последовала за мной. Мы выскочили во двор ресторана – здесь нам пока не угрожала никакая опасность, и, пользуясь, случаем, спешно преодолели участок хоздвора. Оказавшись перед дверью чёрного хода, мы остановились и замерли в ожидании. Из – за двери доносились женские голоса и какие – то непонятные звуки. Жестом руки я отодвинул Викторию за угол, а сам, сняв оружие с предохранителя, с силой толкнул дверь. Она повиновалась и распахнулась настежь. Я вскочил во внутрь, и оказался в подсобном помещении. Две пожилых женщины перебирали картошку и мирно беседовали между собой. Появление вооруженного человека в маске, ни смутило, ни испугало присутствующих. Видать, к такого рода неожиданностям, они давно привыкли, и ничего странного в моём поведении, не заметили.
--Где выход? – только и спросил я у них.
--Там, - женщины одновременно указали на коридор, ведущий вглубь здания. Я вернулся к выходу, взял за руку Викторию и увлёк её за собой. Мы пересекли подсобное помещение, и, соблюдая меры предосторожности, спешно преодолели коридор. Выглянув из – за угла во внутрь, я приказал Виктории остановиться, а сам бесшумно выскользнул в зал. Людей в зале не было видно, однако ещё оставались кабинки, в которых могли прятаться бойцы. Поочерёдно, заглядывая в каждую, я никого там не обнаружил. Из служебного помещения, доносились голоса обслуживающего персонала, но беспокоить их не было никакой необходимости. За стенами заведения послышалась стрельба – я понял, что люди Горского приступили к осуществлению второй части плана освобождения заложницы. Значить, пока там происходит этот шум и гам, нам необходимо воспользоваться суматохой и постараться пробиться к своим. Неожиданно передо мною возник один из бойцов противника и сильным ударом в челюсть, направил меня в угол ресторана. Сильно ударившись головой, моё тело безвольно сползло по стене. Пока я пролетал предназначенные мне метры до роковой стены, пистолет выпал из моих рук и оставался валяться на полу. Я попытался вскочить на ноги, но сильный удар в пах заставил меня скорчиться от адской боли. Противник вплотную подошёл ко мне, и сильными ударами стал прижимать меня к стене. Удары сыпались один за другим – начиная с нижней части тела и заканчивая головой. Ещё секунд тридцать такого воздействия, и я трупом, остался бы лежать на полу. Но внезапно соперник резко ойкнул, его глаза вылезли из орбит, и он безвольным мешком рухнул со мною рядом. За его спиной, вся белая, стояла Виктория, крепко сжимая в руках окровавленный пистолет. По лицу противника ручьём струилась кровь, а сам он не подавал никаких признаков жизни. Я внезапно понял, что произошло несколько секунд назад. Услышав шум, Виктория выглянула из укрытия и увидела, как меня избивают. Оставаться равнодушной она не смогла и поспешила мне на помощь. Увидев валявшийся на полу пистолет, Сосновская подобрала его, и незаметно подкравшись к противнику, с силой ударила его рукояткой по голове. Если бы не её решительность, боец забил – бы меня насмерть! Я благодарно посмотрел в глаза Виктории. Промедление было смерти подобно, и выбираться отсюда необходимо было любой ценой.
Я отодвинулся от тела бойца, и попытался подняться, но в глазах резко потемнело, и ойкнув от боли, я снова рухнул на пол. Теперь уже Виктория помогала мне удержаться на ногах и добраться до спасительного выхода. Но, привлечённые шумом, в зал выскочили официантки, и увидев окровавленное тело бойца, подняли невыносимый крик. Я выхватил у Виктории пистолет и направил его в их сторону. Это подействовало – обслуживающий персонал замолчал, и в панике скрылся в подсобном помещении. На улице продолжалась стрельба – до нас доносились одиночные выстрелы, чередуемые с автоматными очередями, тяжёлый грохот спецобуви и резкие приказы командиров. Там, за стенами этого питейного заведения, разворачивалась нешуточная война, в которой счёт вёлся не на жизнь а на смерть. Долго оставаться в зале было нельзя, и мне было просто необходимо найти оптимальный путь спасения.
— Виктория, мы сейчас подберёмся к двери, и уже оттуда, если не будет преград, должны быстро преодолеть метров триста, - обратился я к Сосновской, крепко сжимая рукоятку «Макарова», - Выдержишь?
— Выдержу, - уверенно ответила она.
— Пошли? – спросил я её, поднимаясь на ноги.
— Пошли, - согласилась она, и решительно устремилась к выходу. Чтобы остановить её, мне даже пришлось схватить её за руку и немного попридержать. Сквозь дверное затемнённое стекло, я недолго осмотрел окрестности. Люди противника расположились немного впереди и по бокам заведения, откуда имели возможность вести прицельный огонь по нападавшим. Горский со своей командой рассредоточился по всему фронту атаки, и с позиции тактики, расположение его сил, было не слишком удачно. Подступиться к ресторану они не могли, так как подходы к нему были защищены людьми противника.
Передо мною, как мишени в тире, вырисовывались спины противника. Значить, чтобы расчистить себе дорогу к спасению, придётся воспользоваться оружием. У меня было восемь патронов, и если бить прицельно, то должно хватить. Однако, проблема заключалась в том, что стрелок я был некудышний. Ещё в милицейские годы, когда учебные стрельбы проводились, чуть – ли не ежедневно, больше «тройки» я не выбивал. Теперь об этом приходиться жалеть.
--Значить, план такой, - я повернулся к Виктории, которая притаилась за моей спиной, - У нас сейчас выгодная позиция, и смогу атаковать врага сзади. Ты останешься здесь, а я попробую с тылу разоружить противника. Только умоляю, никакой самодеятельности!
--Я с тобой! – самоотверженно заявила она.
--Нет, ни в коем случае, - я запретил ей следовать за мной, - Сейчас ты будешь только мешать! Поэтому, жди здесь!
Было похоже, что Виктория и не собирается выполнять мой приказ. Я пригрозил ей пальцем, а она, крепко обняв мою голову руками, притянула её к своим губам. Наши глаза встретились, и в её взгляде я прочитал: «Береги себя, любимый!».
--А ты, выполняй мои приказы, - мне хотелось ответить ей, но вместо пустых разговоров, наши губы сплелись в страстном поцелуе.
--Ничего, прорвёмся! – бросил я на прощание, перекрестился и шагнул за дверь…..
Моё внезапное появление с тылу, внесло смятение в стан врага. Первое, что я сделал, так это выстрелил в спину одного из бойцов, прицельно ведшего огонь по нашим людям. Одна огневая точка была ликвидирована, и это облегчило задачу отряду Горского. Тоже самое я попытался проделать и со второй, однако сказалось слабая огневая подготовка – три выстрела подряд, и ни одного попадания! Моя пустая стрельба, привлекла внимание остальных бойцов противника, и густые кусты сирени, в которых я укрывался, буквально были политы свинцовым дождём. Слава Богу, что так – же безрезультатно, как и в моём случае. Но я сумел привлечь внимание к себе, что позволило людям Горского, воспользоваться моментом и осуществить решительный бросок вперёд, подминая под себя противника. Натренированные для рукопашного боя ребята, одного за другим укладывали на землю бойцов противника. Через мгновение, восемь тел в чёрной униформе, болезненно корчились на сырой траве и взывали о помощи. Без лишней возни и сопротивления, люди мэра были разоружены и связаны по рукам и ногам. Владислав подошёл к пленным и стал срывать с них маски. Старшего среди присутствующих, не оказалось. Не оказалось его и в самом заведении. Откуда мы знали, что ему нужно было выполнить приказ мэра.
Со всех ног, ко мне уже спешила счастливая Сосновская, и утопив меня в своих объятиях, радостно целовала моё лицо.
Со всех сторон раздались звуки сирен и замигали проблесковые маячки мигалок. Я вопросительно посмотрел на Горского – встреча с правоохранителями никак не входила в мои ближайшие планы.
-- Быстро в мою машину, - приказал он. Мы с Викторией, взявшись, словно дети, за руки, бросились к спасительному укрытию. Владислав смотрел нам вслед. Когда мы достигли места стоянки «девятки», и открыли двери, то Горский увидел алое зарево, а затем до его ушей донёсся громкий взрыв. На том месте, где ещё секунду назад стояла машина, поднимался густой чёрный дым и полыхало багровое пламя.

Вместо «хэппи-энда»
Алёнин отец выполнил указание мэра – после самоубийства партийного лидера, была обнаружена предсмертная записка, в которой он детально описывал неудавшуюся попытку рейдерского захвата, который долгое время будоражил умы не только местной элиты, но и простых обывателей. Партийная касса, так и не была возвращена, а сама партия проиграла на внеочередных выборах. Мэр по – прежнему сидит в своём кресле, и руководит всей инфраструктурой города.
«Отик» сохранил свои активы, восстановил свою платежеспособность и выиграл ряд судебных процессов, инициированных против него. Да и как их было не выиграть, когда начальник юридического департамента «Отика», Алёна Сергеевна, была большим профессионалом в своём деле, и лично участвовала в судах.
Горский, преодолевший цикл неприятностей, нагрянувших на него, вышел в отставку, и пишет мемуары. Очень часто он посещает местное кладбище, где в квартале свежих захоронений, скромно расположились две могилки, без пышных надписей и прочих излишеств. Посидев немного в безмолвной кладбищенской тишине, Владислав Викторович, словно подпитавшись вдохновением, всегда спешит домой, чтобы черкануть пару строчек своего бесконечного романа о жизни и смерти, о любви и ненависти, и не проводя параллели между добром и злом.
Две скромные могилы навеки расположились рядом. Они хотели быть вместе, но обстоятельства не позволяли сделать им это при жизни.
И только смерть смогла навеки соединить их сердца.